фото: nasa.gov

Напомним, что на днях было объявлено о скором появлении в стране еще одной госкорпорации . В ГК «Роскосмос» после годового «развода» снова вернутся его предприятия, некогда отошедшие к Объединенной ракетно-космической корпорации, да впрочем и сама ОРКК. Говорят, что проект Федерального закона о госкорпорации «Роскосмос» уже передан в правительство.

Не прошло и семи дней после вышеописанных событий, как новое руководство вместе с экспертами уже собралось за круглым столом для переговоров, касающихся «Национальной космической политики в условиях реорганизации отрасли».

На совместном заседании, которое проходило в Торгово-промышленной палате РФ, присутствовали представители ВПК, ОРКК, Московского космического клуба, Российской академии космонавтики им. Циолковского, различных предприятий космической отрасли и Аналитического центра Правительства РФ.

Начали с обсуждения ранее написанной (еще при экс-главе Роскосмоса Олеге Остапенко), но пока не утвержденной правительством космической программы. По словам некоторых экспертов, проекты освоения Луны, которые в ней указаны, оказывается, не имеют четких перспектив, в них «отсутствуют предложения по транспортной системе, не прописано использование лунных ресурсов, нет фокусировки на создании лунной базы как основной интегрирующей задачи», что в итоге может привести к их закрытию. Отсюда вытекал вопрос: дорабатывать лунные проекты или вовсе их останавливать?

Исходя из последней ситуации с общим сокращением бюджета страны, большинство склонялось к тому, что подобные высокозатратные проекты, как и разработку сверхтяжелой ракеты-носителя, нам все-таки пока стоит отложить, а вместо этого сконцентрировать усилия на более насущном — наращивании спутниковых группировок для повышения обороноспособности, навигации и связи, повышении качества ракет-носителей, переходе на собственную элементную базу…

Одним из самых ярких стало выступление директора Центра космической связи «Сколково» Александра Крылова. «Цель космической отрасли зависит от цели страны. А цель страны нам не известна…., — начал он. — Мы ощущаем дефицит квалифицированных специалистов, у нас разрушена система гособоронзаказа». Оттого, по мнению Крылова, наша страна сильно отстает от других космических держав в деле наращивания орбитальных военных и гражданских космических группировок. А ведь оборона и связь должны стоять сейчас на первом месте. Весь мир развивает военно-спутниковые системы для войн будущего. У одних только США на орбите больше 140 военных аппаратов, 8 космических систем связи военного назначения, ширится зона применения спутниковых систем в военных конфликтах. Что же касается аппаратов дистанционного зондирования Земли, если раньше они достигали разрешения в 50-60 см, то сейчас зарубежные гражданские космические спутники летают с 27-сантиметровым (!) разрешением.

Вместо того, чтобы создавать такие полезные группировки, мы, по словам Крылова, тратим бюджет на совершенно ненужные вещи, типа системы персональной спутниковой связи «Гонец». «12 млрд рублей, 20 млн долларов — за спутник, при том, что — количество спутников почти равно количеству пользователей, — возмущался Крылов. — Главного конструктора этой системы надо вывести на Красную площадь, на лобное место, снять штаны и крапивой отхлестать, чтобы понял, нужна стране эта система или не нужна». Что же касается пилотируемой космонавтики, на нее, по мнению развоевавшегося не на шутку Крылова, следовало бы и вовсе наложить мораторий. «За 53 года полетов человечество осознало, что космос — это чужеродная среда. Никаких полетов на Марс не может быть! Человеческая особенность такова, что он сразу превратится в головешку, — две вспышки на Солнце и — все! И кончайте вы это ненужное возбуждение публики: Марсы, Луны… Да Циолковский говорил в свое время, что Земля — это колыбль, и человеку надо когда-нибудь из нее выбираться… Видимо, пока придется остаться в колыбели».

 

Впрочем, сразу возникло и контрпредложение. Андрей Ионин — член-корреспондент Российской академии космонавтики им. Циолковского, не согласившись с «военной космической доктриной» Крылова, проанализировал иные возможные варианты целеполагания. Коль главным инвестором космической программы до сих пор остается государство, значит, оно и должно решать, как нам надо использовать космос. И тут же подсказал власть имущим идею: «Разговоры догнать и перегнать кого-то остались в 60-х годах. Сейчас надо со всеми решать проблему человечества, защиту от всевозможных катаклизмов, астероидов и пр». По словам эксперта, это нужно сделать так, чтобы повысить внешнеполитический эффект нашего государства. Раньше основным нашим партнером в космосе были США, мы вместе работали на МКС и полагали, что это будет длиться вечно. Но теперь ситуация изменилась… «Мы по-прежнему живем вместе на станции, как в старой квартире с нелюбимой женой, — просто терпим друг друга».

Рано или поздно, по словам Ионина, нам надо будет становиться суверенными, а для этого необходим доступ ко всем современным технологиям, которые не могут развиваться без рынка. И вот тут на помощь нам могут прийти члены нашего будущего альянса, которые наверняка тоже захотят развивать технологии на совместном большом рынке. «Так давайте пригласим страны БРИКС в наш большой международный проект, — призывает член-корр академии им. Циолковского. — Хорошо было бы, чтобы наш президент предложил им уже этим летом, на очередном саммите, большой совместный пилотируемый проект».

Жаркие споры рвущихся в бой спикеров немного охладил директор департамента информационной политики ОРКК Игорь Буренков. Он напомнил присутствующим, что главное руководством космической отрасли уже сформулировано (зачем тогда понадобились эти дебаты?). Это упрочение тех позиций, которые еще являются для нас важными и тех, в которых мы являемся лидерами. «Если мы не будем над этим работать, вообще ничего не получится», — резюмировал Буренков. По его словам, возможно, в мире есть силы, которым бы очень хотелось чтобы мы тратили триллионы на ветер. Однако времен возврата к этому больше не будет.

Уделено ли в сформулированной ОРКК новой стратегии развития место пилотируемым проектам и лунным программам, присутствующим не уточнили.

Понятно одно — функция заказчика остается у создаваемой госкорпорации. Многие эксперты, кстати, высказались против этого. Одни ссылались на закон о космической деятельности, где говорится о том, что главные цели — это прерогатива высшей власти, а не отдельно взятой корпорации, другие предлагали создать отдельный институт развития федеральной космической программы. Главное, чтобы заказчик не был сам же исполнителем госзаказа. «Мы с 1993 года имели заказчика внутри себя, и что это нам дало?» — задавал всем вопрос Александр Крылов.

«Всегда есть опасность, когда все сосредотачивается в одном центре, но прошу вас не забывать, что помимо этого также сосредотачивается и ответственность, в том числе и персональная за выполнение программы», — сказал Буренков.

Может, персональная ответственность за предложенные цели и их выполнение (в данном случае речь идет о персоне нынешнего руководителя «Роскосмоса» Игоре Комарове) действительно сыграет положительную роль? Нельзя не согласится с тем же Александром Крыловым, который уверен, что наше многоликое правительство, похоже, само не знает, зачем ему нужен космос: «Если бы был нужен, то за то, что ни одна федеральная космическая программа ни по одному пункту (кроме пилотируемого) до сих пор не была выполнена, были бы наверное соответствующие выводы, но таких выводов я не увидел».