Фото: Валентин Монастырский

«МК» встретился с Александром Красовицким, чтобы поздравить его с выходом новой работы и узнал, почему музыка Animal ДжаZ вызывает желание жить, а Zero People – умереть, как достучаться до каждого, используя только слова и звуки клавиш, и почему артист не должен призывать людей лезть на баррикады.

— Александр, какой будет следующая пластинка Animal ДжаZ?

— Это будет классический Animal ДжаZ — эклектичный альбом с песнями в широком диапазоне музыкальных стилей. В них есть и элементы нью-металла, например, и элементы пост-панка. В целом, это гитарный тяжелый рок, но, как и все остальные наши альбомы, его нельзя определить одним стилем. Как автор текстов и значительной части музыки могу сказать, что эта пластинка будет гораздо более позитивной, чем предыдущая — «Фаза быстрого сна». Почему так получилось? Наверное, мне, как текстовику, чем хуже по жизни, тем светлее хочется писать песни. Если у тебя внутри темно, хочется наоборот привнести что-то созидательное в окружающую тебя действительность, чтобы было светло хотя бы снаружи. Есть такое произведение о Ван-Гоге — «Жажда жизни». Так вот это альбом о жажде жизни наперекор всем внутренним моральным проблемам личностного характера.

— А как вы оцениваете уже вышедший альбом вашего параллельного проекта Zero People «Джедай»? О чем он?

— С ним все, с одной стороны, гораздо сложнее, с другой — гораздо проще, чем с альбомом Animal ДжаZ. Его проще было записывать, потому что в этом проекте есть всего два инструмента — вокал и фортепиано, к которым добавляется минимальное количество электронных эффектов. Эта пластинка — наполовину клавишная, наполовину с электронными битами, со звучками. Это 14 песен самоедства, самопсихоанализа, погружения внутрь самых темных аспектов моей души, которое я не очень позволяю себе совершать в Animal ДжаZ, потому что по музыке, в отличие от Zero People, это больше романтический проект. Музыка Animal ДжаZ вызывает желание жить, музыка Zero People – желание умереть. Вот так я балансирую. По эмоции альбом «Джедай» можно назвать черным. Это пластинка про расставание, про ненависть, про боль, про ярость, про те червоточины, которые есть и внутри меня, и, наверное, внутри каждого нормального человека, состоящего из огромного количества не похожих друг на друга частей. В Zero People я осознанно показываю свои не самые красивые стороны: то, что я могу подставить, могу обмануть. Вот такой я человек.

— Помимо нехватки самоедства в Animal ДжаZ были ли еще причины создать Zero People?

— Мы создали этот проект вместе с моим клавишником, который очень хотел развиваться дальше как музыкант, расти в творческом плане. В Animal ДжаZ 5 участников, у каждого из которых свое четко ограниченное поле деятельности. А в проекте Zero People клавишник отвечает за все аранжировки. Мы вместе придумываем идеи, но технически он полностью реализует их сам. Это очень большая и серьезная практика, большое поле для деятельности, для него — гораздо более широкое, чем в Animal ДжаZ. Кроме того, и у меня, и у клавишника есть идеи песен, не подходящих для Animal ДжаZ. Здесь мы их реализовываем. Zero People – проект камерный, в котором ты можешь лично достучаться до каждого, подойти и нежно ударить человека кулаком в лоб, конечно – образно говоря.

— Вы уделяете какому-то из проектов большее внимание?

— Все зависит от срока подготовки материалов. Когда подходит время выпускать альбом Animal ДжаZ, я полностью концентрируюсь на этом процессе, если на подходе пластинка или концерт Zero People — уделяю больше внимания этому проекту. Время в этом смысле распределяется равномерно. Но нас никто не подгоняет, мы сами организуем свое время, регламентируем сроки. Когда я просто придумываю песни вне работы над конкретным материалом, я не завишу ни от чего. Я просто иду по улице, например, и в голову мне приходит идея какой-то песни. Если в ней есть самоедство — это будет композиция Zero People. В этом смысле все складывается органично, происходит само собой. Все зависит от обстоятельств, от моего внутреннего состояния. Я никогда не планирую заранее сочинить что-то специально для одного проекта или для другого. Творчество — живая и подвижная субстанция.

— Обычно музыканты, создавая сайд-проекты, либо перечеркивают старое, с головой уходя в новое творчество, либо делают разовые акции, ограничившись «на стороне» одним, максимум парой альбомов. Для вас Animal ДжаZ и Zero People – две части единого целого?

— Совершенно верно. Я понял, что наконец нашел и воплотил в жизнь то, чего мне не хватало. Как музыкант и как текстовик я стал счастлив, когда появился Zero People, потому что с этого момента началась полноценная реализация. Я могу слить в этот проект весь свой негатив, трансформируя его в песни. Так по сути из неприятных вещей делаются «цветы», а в Animal ДжаZ как была красота, так и осталась. До этого я чувствовал какую-то недосказанность. Не то что бы я врал, нет, просто проговаривал только часть. При этом другая огромная часть меня требовала выхода. Она ждала годами и наконец вырвалась наружу. Я чувствую себя прекрасно, я в тонусе. Думаю, на концертах Zero People люди это видят. Я там и двигаюсь по-другому, нежели на выступлениях Animal ДжаZ, и подача другая: там все больше направлено внутрь, а в Animal ДжаZ – наружу.

Фото: Pushnba

— Многие говорят о творчестве Zero People как о рок-поэзии. Это особенный жанр для российской культуры. В каком состоянии он сейчас находится, на ваш взгляд?

— В российской традиции жанр рок-поэзии всегда находится под угрозой. Всегда существует большая опасность скатиться в романсы. По большому счету, романс — это и есть произведение рок-поэзии, рок-баллада, сыгранная при помощи минимального количества инструментов, если, конечно, это не оперное произведение. Если любой классический рок-автор берет в руки гитару, ограничивая количество инструментов одним и собственным вокалом, он практически всегда уходит либо в форму романса, либо в бардовскую песню. Наверное, исключение из правил – лидер группы «Сплин» Саша Васильев, и его песня «Романс» — показатель того, как можно круто спеть, балансируя на грани жанров, не скатываясь в классический романс. Творчество Zero People, на мой взгляд, — еще один пример того, когда это происходит без напряга. Я пою фактически как рок-вокалист, с соответствующим драйвом, с техническими приемами, взятыми из рока, но я делаю это так, как будто мы исполняем кавер на композицию какой-нибудь рок-группы. Клавишник тоже играет не с романсовой подачей. На выходе остается только фортепиано и вокал. Последние полтора года мы играем концерты без электронных звучков. Они есть на альбомах, но на выступлениях все минимизировано, и я вижу, что людям это нравится. Поначалу я думал, что Zero People будет нашей камерной радостью, но оказалось, что это интересно и публике.

— Как вы относитесь к гражданской поэзии в музыке? И как вы считаете – должен ли артист занимать активную гражданскую позицию?

— Я как огромный эгоист не скрывающий собственного эгоизма, привык думать в первую очередь о себе и о своих личных проблемах. Я считаю, что если я хотя бы чуть-чуть смогу наладить поле жизни вокруг самого себя, не буду делать гадостей своим близким, я уже сделаю свой небольшой вклад в мироздание. Я считаю, что именно с этого должен начинать каждый. Когда любой человек толкает с трибуны речь, призывая меня к чему-либо, я всегда смотрю на него и думаю: «А как у тебя дела дома? Любит ли тебя жена? А ты ее? А дети…?» Каждому человеку, который лезет с советами и призывами к другим, я посоветовал бы обернуться и вернуться к самому себе, а потом уже, когда он все наладит в своей жизни, тогда, возможно, он и будет иметь право призывать к чему-то других людей. Я не рискну этого делать по той простой причине, что люди тогда будут чувствовать фальшь. Я могу призывать их только к тому, к чему призываю самого себя, а именно — искать свой путь, не сидеть на месте, если человек чувствует, что это место его не устраивает, не жить с человеком, которого вы не любите просто потому, что у вас, например, есть общие дети (поверьте, они этого не оценят). Нельзя приносить в жертву свою самореализацию. Это главное. Если ты чувствуешь себя уверенно, если ты идешь по своему пути, то и все вокруг тебя окрашивается в другие краски, и ты сам чувствуешь себя лучше. Нужно думать о своей собственной душе. Да, это своеобразный эгоизм, но это правильный эгоизм. Если музыкант озвучивает в песне свою гражданскую позицию, я делаю вывод, что, видимо, он решил для себя все личные вопросы, нашел свою правду, и значит — имеет на это право. Я доверяю ему. Но сам я никогда так вести себя не буду. Во мне очень много нерешенных вопросов. Так что моя гражданская позиция заключается в том, что мое общество начинается лично с меня. И пока я несовершенен, я не буду пытаться совершенствовать людей вокруг себя. Это не значит, что я собираюсь прятаться в раковину и из-под нее смотреть, что там происходит в стране. Я просто наблюдаю, оцениваю, делаю выводы и предпринимаю какие-то действия, чтобы улучшить свое собственное состояние.

— Возвращаясь к искусству, я знаю, что сейчас вы серьезно увлеклись работой в кинематографе…

— Это музыкальная работа в сериалах. Мы писали музыку для фильма «Граффити», который вышел в 2006 году. Недавно я наконец-то впервые снялся в художественном фильме «Школьный стрелок», где сыграл одну из главных, но небольшую по времени роль. Это учитель, любимый всем классом, которого по сюжету убивают после прочувствованной речи примерно о том, о чем я говорил вам по поводу гражданской позиции. Сейчас мне предложили сняться еще в одном фильме про войну и сыграть там немецкого офицера. Я считаю, это правильно: еврей должен играть немецкого офицера (смеется). Еще есть предложения по съемкам в сериалах. Так что киноистория в моей жизни неожиданным для меня образом развивается. Я не проявляю к этому личной инициативы, все как-то происходит само собой. Может, достиг нужного возраста, и правильные морщины на лице появились… Я не преследую цели с головой уйти в эту сферу. Она мне просто интересна. Это параллельная история. Любой человек обладает несколькими «лицами»: у кого-то их два, у кого-то три, и он может проявлять их. Везет тому, кто целен, я очень разорванный человек, у меня этих лиц триста. Меня интересует работа бармена, например… Каково это вообще?.. У меня много идей, которые я бы не прочь реализовать, если сложатся обстоятельства, но специально для этого я ничего не делаю. «Специально» я только пою и пишу песни. Это единственное, чем я занимаюсь осознанно, потому что это мой путь, и я счастлив, что по нему иду. Это не значит, что он приносит мне мировую славу или огромное количество денег, просто для себя я точно ответил на вопрос «кто я в этом мире».

— Вы следите за тем, что происходит сейчас в музыке?

— Да, мне интересны новые имена. Меня часто зовут в жюри различных конкурсов, и я с радостью соглашаюсь поучаствовать в этом процессе, если у меня есть время. Я с удовольствием слушаю музыку новых групп, и если среди них вижу действительно крутые команды, стараюсь потом пиарить их, как могу — у себя в блогах, соцсетях, просто в общении с людьми, в интервью. Но, к сожалению, есть очень талантливые ребята, у которых нет никакого шанса пробиться из-за отсутствия грамотного менеджмента. Увы, в таких случаях талант в конце концов переваривается в собственном соку, а люди, им обладающие, уходят работать клерками, потому что большинство медиа-рупоров существуют параллельно с реальным творчеством, зажаты в тиски бизнеса и должны оправдывать рейтинги и рекламные вложения. Никто не хочет рисковать. Время смелых продюсеров в шоу-бизнесе, таких, как Михаил Козырев или Иван Шаповалов, к сожалению, прошло. Сейчас просто нет людей, готовых сделать ставку на молодых и талантливых. Рынок живет своей жизнью, а талантливые и молодые — своей. Они практически никак не соприкасаются. Ситуация может измениться только если экономика страны стабилизируется, но пока я не вижу для этого никаких предпосылок.