При удoстoвeрeнии сдeлoк нoтaриус дoлжeн прoвeрить, чтo учaстники дeeспoсoбны и xoтят ee зaключить. Чтo пoд этим пoдрaзумeвaeтся, рaзъяснил Вeрxoвный суд Тaтaрстaнa. В нeм Игoрь Aлeксaндрoв бoрoлся с Eкaтeринoй Сaдыкoвoй зa дoм и учaстoк, кoтoрыe oстaлись пoслe смeрти двoюрoднoгo брaтa Aлeксaндрoвa Влaдимирa Маневича.

Маневич, который при жизни страдал серьезным психическим расстройством, но не был признан недееспособным, заключил договор ренты с Садыковой. Согласно его условиям, он передавал ей дом и участок в обмен на пожизненное содержание. Договор заверили у нотариуса Менделеевского района Татарстана Марата Зарипова, который не нашел ничего странного в поведении Маневича.

Когда психически больной Маневич умер, его брат отправился за наследством и узнал, что дом уже получила Садыкова по договору ренты. Александров решил оспорить этот договор. В исковом заявлении он указал, что нотариус Зарипов, заверяя сделку, на самом деле не проверил дееспособность покойного брата, по внешности которого можно было предположить его ненормальное состояние.

«Он был неопрятным, внушаемым, раздражительным, разговаривал сам с собой», – написал Александров в своем иске. Садыкова, которая тоже присутствовала у нотариуса, по его мнению, была заинтересована в сделке, поэтому скрыла, что у рентодателя стойкое психическое расстройство. Свое заявление Александров подкрепил заключением экспертизы, которая подтвердила, что его родственник не мог осознавать свои действия.

Садыкова возражала: по ее словам, Маневич понимал свои действия, в том числе сам получал санаторные путевки, и не состоял на учете как полностью или ограниченно дееспособный. Но Менделеевский районный суд Татарстана не принял это во внимание и разрешил дело в пользу Александрова, признав договор ренты недействительным.

Нотариус Зарипов оспорил решение в апелляционном порядке. Он рассказал в своей жалобе, что провел беседу с Маневичем перед тем, как удостоверить договор ренты. Тот выглядел опрятно и вел себя адекватно, отвечал четко и вразумительно, рассказал о цели визита – словом, не дал повода сомневаться в своей дееспособности.

Но Верховный суд Татарстана отверг эти доводы со следующим обоснованием. В законе нет инструкций, как нотариус должен проверять дееспособность, да и возможности у него ограничены. Поэтому он смотрит дату рождения в паспорте, а при беседе составляет представление о собеседнике (внешний вид, адекватность поведения и т. п.), объяснила апелляция. Нотариус – не специалист в психиатрии, поэтому не может точно определить, есть ли заболевания или нет, указал Верховный суд Татарстана. С такой формулировкой он оставил решение первой инстанции без изменений.