Фото из архива Ирины Ермоловой

Ирина окончила Свердловский театральный институт и стала одной из самых известных актрис Екатеринбурга. Снималась в сериалах «Дело было в Гавриловке», «Важняк». В дни, когда Ермолова играла спектакли в Москве, картина «Ангелы революции» Алексея Федорченко, где у нее небольшая, но яркая роль, участвовала в программе «Сигналы» Роттердамского кинофестиваля. Ее героиня — женщина революционной эпохи, не знающая жалости и сострадания, с прямой спиной и несгибаемой волей — пристрастно ведет допрос, проверяя своего визави на благонадежность.

Диапазон театральных ролей у Ирины Ермоловой широк: от Ханумы и Кабанихи в Свердловском драмтеатре до Вари в «Вишневом саде» и Татьяны в «Концлагеристах», про которую известно только то, что она — «женщина, все остальное загадка», в «Коляда-театре». У Коляды она уже лет десять работает по совместительству, оставаясь актрисой Свердловского драматического театра.

В картине «Белые ночи почтальона Алексея Тряпицына» Ирина Ермолова — единственная профессиональная исполнительница среди жителей Архангельской области, деревенских людей. На Венецианский кинофестиваль, где прошла премьера, Кончаловский актеров не позвал, считая, что это было бы бесчеловечно по отношению к ним, как если бы это были львы или африканские аборигены. Приводил в пример киномеханика Сталина, которого привез на Берлинале, а тот, изумленный количеством колбасы и семги, через десять дней умер…

Мы разговариваем с Ириной Ермоловой о работе с Андреем Кончаловским и Николаем Колядой.

— Как судьба свела вас с Андреем Кончаловским?

— Мы были на гастролях в Москве с «Коляда-театром». Меня, как и нашего актера Олега Ягодина, увидела в спектаклях кастинг-директор и сосватала в кино. Олег снимается у Андрея Прошкина в «Орлеане», а я оказалась у Андрея Кончаловского.

Фото из архива Ирины Ермоловой

— Не странно, что вас, единственную актрису, режиссер внедрил в природную среду?

— У Кончаловского же был подобный опыт в картине «История Аси Клячиной, которая любила, да не вышла замуж». Он объяснил, что не мог найти героиню. Женщин в деревне почти не было. И даже если бы нашел непрофессиональную актрису в другом местечке, ей пришлось бы что-то играть, да еще в незнакомой среде. Кончаловский год искал главного героя и уже от него отталкивался в подборе остальных персонажей, искал в деревне интересных людей. Так отобрали Колобка и других героев.

— То, что вы профессиональная актриса, стало вашей силой или слабостью?

— Сюжет был придуман таким образом, чтобы я почувствовала себя органично. Мне не пришлось играть совсем уж деревенскую женщину. Моя героиня пожила в городе. Сложность заключалась в том, что нужно было освоить архангелогородский говор.

— Журналисты поругивали Кончаловского за то, что приехал в Венецию один, актеров не позвал, опасаясь за их девственность. Но вы-то профессиональный человек, могли бы представить фильм. Не обидно было?

— Не думаю, что он боялся за девственность. Наверное, были другие причины, о которых можно только догадываться. Не мог же Кончаловский меня одну пригласить, раз уж Леху не позвал. И оператора не пригласили. Знаю, что ездили на фестиваль второй режиссер, сценарист и даже губернатор Архангельской области.

— Вы подружились с Алексеем Тряпицыным?

— С Лехой мы иногда в Фейсбуке переписываемся. Он — пользователь Интернета.

— Такой продвинутый деревенский житель? Стал таким после работы с Кончаловским?

— Похоже, тогда его и подсадили.

— После фильма Кончаловского вы стали получать интересные предложения?

— Нет. Кончаловский у меня спросил на премьере в Архангельске: «Наверное, тебя теперь всюду зовут?» У нас в Екатеринбурге практически ничего не снимается. К тому же меня особо не афишировали в картине Кончаловского. Даже на московскую премьеру не позвали, поэтому никто меня и не знает.

— Вы играете сразу в двух театрах Екатеринбурга. Так в городе принято или вы одна такая?

— У нас еще есть антрепризный Камерный театр, и наши актеры частенько там работают, и я в том числе. Так что у меня три театра, даже можно сказать — три с половиной. Есть еще Центр современной драматургии, где главный режиссер — мой супруг Александр Вахов. А его художественный руководитель — Николай Коляда. Все под одной крышей. «Концлагеристы», которых мы сыграли в Москве, оттуда перекочевали в «Коляда-театр».

— А зачем вы налево бегаете? Чего-то не хватает в своем театре?

— Так у меня там очень мало спектаклей: 3–4 в месяц. Мне не хватает.

— Да и роли в театре Коляды, наверное, отличаются?

— В Театре драмы меня уверенно перевели на возрастные роли, дают всяких теток. Там мне уже ничего и не светит. А Коляда дал возможность и Марину Мнишек в «Борисе Годунове» сыграть, и Бланш Дюбуа в пьесе Теннесси Уильямса «Трамвай «Желание». В Театре драмы ничего такого нет.