Фото предоставлено театром.

Очевидно, предвидя такую реакцию, Резо Габриадзе попросил своих почитателей и новых зрителей: «Не будьте строги. Эта пьеса написана по просьбе друзей актеров, композитора, художника и режиссера в далеких 70-х годах. Я с нежностью и огромным уважением вспоминаю выдающегося грузинского художника Тенгиза Мирзашвили и актеров, исполняющих главные роли, которых в живых уже нет».

Удивительно, но в спектакле звучат их неповторимые голоса: Верико Анджапаридзе, Эроса Манджгаладзе, Рамаза Чхиквадзе, Саломе Канчели, Медею Джапаридзе. Их памяти Резо Габриадзе и посвятил свою новую работу. Несмотря на ностальгически-грустную тональность, получилась комедия-буфф, где встречаются вежливость и невежливость, наивная глупость и мудреная мудрость, над которыми царит неподражаемый аромат Грузии, которая сама — как целый театр.

В основе истории о любви лежит… огромный бриллиант: его в наследство после смерти дядюшки, скончавшегося в Париже, получает генерал, князь Вано Пантиашвили. Дядюшка — не какой-нибудь там завалящий, а маршал, да и бриллиант тоже не хилый — в 9747 карат. Его охраняет злобный янычар с ятаганом. Время действия — XIX век.

Для получения наследства князь, сопровождаемый несколькими персонажами старого Тбилиси, отправляется в Париж, где узнает о главном условии получения бриллиантового наследства: он должен иметь жену. А вояка холост. У него есть всего три дня на то, чтобы найти спутницу жизни и заключить с ней брак.

На сцене Страстного — прелестно-наивный кукольный мир: огромная кукла басовитого генерала Вано, на фоне которого все остальные — мелкие, трогательные и смешные. Тут же — сваха Ханума и герои грузинской легенды, вечно влюбленные Кэто и Котэ с репликой: «О, дорогая, твой чарующий голос». Тут же — рыжеволосая маркиза и инженер Эйфель в цилиндре и с канатом на шее, потому как пытался повеситься: его возлюбленная маркиза может достаться другому.

Глупость — как движущая сила — заявлена здесь без кокетства с самого начала, поэтому шутки вроде трех грудей Ханумы и самоирония («грузин ложится рядом с роженицей и поет трехголосьем») идут на ура.

Великолепные куклы, милые сердцу наивные детали в оформлении, нежно поющая скрипка — вот тот небольшой инструментарий Резо Габриадзе, с помощью которого он удивительным образом умеет изменять время. Благодаря ему Москва XXI века в отдельно взятом месте на один час погружается в век эдак XVIII–XIX. Театр Габриадзе показывает то, чего давно нет в российской столице (и не только в ней) в помине, — романтику любви, в основе своей имеющий наив, чистый как слеза.

А при чем тут Эйфелева башня? Где Кура, спрашивается, а где Елисейские Поля? А вот тут мы, собственно, подходим к развязке: генерал Вано Пантиашвили, прямоходящий и басом говорящий солдафон, отвергнутый рыжеволосой маркизой, благородно жертвует бриллиант маршала де Фантье инженеру Эйфелю. После чего на сцене из белых ленточек как-то само собой сплетается и вытягивается Эйфелева башня. Как оказалось, символ не только архитектурного чуда, но и первой любви.