Фото: www.chornobyl.net+Сергей Гащак+bbc.co.uk.

 По словам Сергея Гащака, несмотря на радиацию в Чернобыле появляются уникальные виды животных и птиц . Растет количество лосей, оленей, волков, рысей, енотовидных собак, диких кабанов, а также лошадей Пржевальского, которых сюда завезли в девяностых годах. В объективы фотоловушек попадают редкие черные аисты из Красной Книги. В селе Красное на севере зоны, где едва ли не самая сильная радиация, ученые нашли тропу животных.

В 1990-х годах в России удачно провели программу по реинтродукции животных в Брянские леса, и это способствовало приходу медведей в зону. "Первые следы медведя мы с коллегами зафиксировали в 2003 году, но тогда этим материалам не поверили", — пожаловался Гащак. Доказать появление медведей позволили новые технологии. "Бурого медведя зафиксировала наша фотоловушка в западной части зоны. Несколько лет я менял участки, на которых их расставляли, и вот удача", — восторгается Гащак. Фотоловушки автоматически снимают все излучающие тепло объекты, которые движутся на расстоянии до 15 метров. По словам этого украинского энтузиаста, в зоне появилось много "краснокнижных" черных аистов, которые любят селиться подальше от людей. В зоне отчуждения фиксируются 14 видов летучих мышей, три из которых занесены в международную "Красную книгу": "гигантская посиделка", "широкоушка" и "прудовая ночница".

Но самый главный фактор восстановления природы и животного мира вокруг места, где в 1986 году случилась ядерная катастрофа — это, конечно же, отсутствие людей, пояснил в интервью «MKRU-Наука» доктор биологических наук из московского Института биологии развитии РАН Алексей Куликов.

«У природы есть большие запасы прочности, говорит российский биолог. И, наверное, антропогенный фактор — это один из самых разрушительных. Человек разрушает экосистемы и поддерживает ту, которая ему выгодна. Вокруг заводов и городов формируется зона «вторичных лесов»: обедненный ландшафт, где часть видов погибает, часть — становится редкими. В Чернобыле в отсутствие человека идет восстановление нормального биотопа (от греч. βίος — жизнь и τόπος — место. — «MKRU»)».

В то же время, продолжает ученый из Москвы, если человек не будет воздействовать на местную экосистему, то последствия радиации, безусловно, скажутся. Ведь речь идет о дополнительном факторе мутогенеза. У чернобыльских живых существ на молекулярном уровне будут значительные изменения. Будут формироваться и вредные мутации в генофонде всех видов. Хотя, конечно популяция способна справиться с 90-процентным вымиранием. Формально это скажется на том, что появится значительно большее разнообразие нейтральных мутаций. Вредные мутации будут постоянно появляться, но они будут отбраковываться.

По словам Куликова, системы репарации способны восстанавливать нормальный геном. Конечно, когда нет запредельной интенсивности радиации. К счастью, сегодня радиационный фонд в Чернобыле падает.

– Виды, которые возвращаются и еще вернутся в Чернобыль местную экосистему и восстановят, уверен доктор биологии. В первую очередь будет вестись отбор на предмет репарационных возможностей (т.е. способностей к восстановлению после ослабления стрессорного фактора. — «MKRU»). Мы знаем, например, что на Камчатке, на Сахалине, в других местах есть выходы радоновых источников. То есть, где достаточно высокий радиационный фон. И там совершенно нормальные флора, фауна. На Сахалине и на Камчатке встречается, конечно, гигантизм. Там выходят термальные воды и повышен радиационный фон. Там растения в несколько раз больше «своей» величины. И изменчивость там допускает вот такой гигантизм.

По словам биолога, в результате «нежелательного случайного эксперимента» вряд ли появятся новые виды или возродятся вымершие. Есть другой случайного подобного НСЭ, где антропогенный фактор принимал активное участие:

– Речь о пересыхании Арала. Климат там стал более аридным (сухим. — «MKRU»). То, что Амударья и Сырдарья резко обмелели связано, видимо, было не только с засухой, но и с тем, что значительная часть отводилась на сельхозугодья. Поскольку делалось все безграмотно, все превратилось в солончаки (тип почвы, характеризующийся наличием в верхних горизонтах легкорастворимых солей в количествах, препятствующих развитию большинства растений. — «MKRU»). Есть очень хороший опыт Израиля, где вода подается порционно и через всякие пористые трубки, специально проложенные. И вода не проникает в глубокие слои и не вызывает поднятие соли. А у нас арыки просто заполняли водой — сколько есть, столько есть. И все это пропитывалось до глубоких слоев, где шло отложение солей. Теперь эти угодья использовать нельзя.

Так вот в Арале много животных погибло. Остались роющие моллюски, которые раньше ходили под слоем песка. А сейчас освободились для них экологические ниши. У них изменилась форма раковины, форма ноги, которой они отталкиваются и за счет которой обеспечивается натяжение. И, по мнению палеонтологов, на такие изменения необходимы миллионы лет. Хотя это произошло за десятилетия.

По мнению Алексея Куликова, Чернобыль ждет высокая изменчивость, хотя летающих крокодилов не появится. Но, например, насекомое, которое раньше бегало по земле, вполне может начать лазать по растениям или перелетать с ветки на ветку. «Такое может получится, но не сразу».

Японцы в случае со своей атомной трагедией (в Хиросиме и Нагасаки) значительно глубже анализировали и учитывали последствия катастрофы, чем мы. Они отмечали у себя усиленный мутогенез, врожденные нарушения, наследственные заболевания. На человеческой популяции их атомная драма сказывалась достаточно долго. У мужчин это влияло на сперматогенез и последующие поколения вынуждены были нести нарушения. А у женщин это повлияло на оогенез (развитие женской половой клетки). Мутации могли проявляться во втором поколении.

«Последствия атомной катастрофы буду существовать длительное время и нарушать формирования нормальных сперматозоидов и яйцеклеток. Этот эффект длился десятилетия в Японии. И тоже самое касается Чернобыля. Но потом это потихонечку сойдет на нет».

Но стоит вспомнить об апокалиптическом сценарии ядерной катастрофы. «Пережить ядерную войну какие то виды смогут, но люди нет», считает доктор биологии Куликов.

Как показывают модели, это приведет к ядерной зиме. Если сохраниться хотя бы умеренный климат в тропиках, то Земля достаточно легко, через какие-то десятки или сотни тысяч лет восстановится. Если же это будет глобальное похолодание, когда все покроется ледяной коркой, то судя по всему, сохранятся только простейшие бактерии и все начнется в какой-то степени заново. Хотя вообще-то жизнь — штука довольно устойчивая.