— Вы рaбoтaли вмeстe сoвсeм нeдaвнo. Кaким   был нa плoщaдкe Виктoр Прoскурин? В пoслeдниe гoды, нaвeрнoe, eму былo нe тaк лeгкo?  

— Этo жe зaмeчaтeльный чeлoвeк пo свoeму тaлaнту и oткрытoсти, при этoм внутрeннe зaмкнутый и oчeнь цeльный внутри. Бeзумнo тaлaнтливый, энeргичный, oчeнь рaнимый при этoм, как любая творческая личность. Он   мужественно переживал   болезнь, которая его точила   и привела к такому результату,   старался о ней ничего не говорить. Я не могу подробнее это комментировать, но болезнь тяжелая. На мои предложения он реагировал очень хорошо. Мы были с ним знакомы давно. Первое, что я сделал, это предложил ему в «Человеке войны» роль комиссара. Он согласился. Мы с ним фантазийно работали. Виктор Проскурин был   неуемный в своей профессии человек, постоянно что-то предлагал.   И все это   было так ценно и разнообразно. Надо было только выбирать из предлагаемых им рисунков, какой-то один.  

— Ваша «Апостасия» оказалась   одной из последних его работ. Почему вы пригласили именно Проскурина.

— Прочитал сценарий «Апостасии» (ее рабочее название — «Триптих»), Виктор   сказал, что очень хочет в этом участвовать. И мало того, персонаж,   которого он сыграл,   изначально был под него написан. Когда мы со сценаристом обсуждали этого героя, то   думали о том, что это будет Витя Проскурин. Работать с ним одно удовольствие. Ну, и хулиган он, конечно, во всех своих проявлениях, начиная от общения с молодыми актерами, заканчивая   взаимоотношениями с кем угодно.  

— То, что Виктор Алексеевич так мало снимался в последние годы, связано с болезнью?

— Я бы не сказал, что это связано с болезнью, потому что только он знал о ней.   Конечно, чем дальше, тем больше это отражалось на нем, в его   внешних проявлениях. Но болезнь ему вообще не мешала работать. Я не знаю, как на счет того, чтобы жить. По всей видимости, она представляла какие-то неудобства. Не думаю,   что он   отказывался от ролей из-за своего недуга. У него же был очень мощный критерий в выборе материала: где он хочет работать, а где нет. Он себя жестко в этом проявлял. У меня такое ощущение, что   многие предложения, которые ему поступали, он просто отвергал. Я про несколько таких случаев слышал лично от него.  

— Я-то думала, что его просто побаиваются. Он мог быть резким. Многие не хотят, как теперь говорят, с некомфортными людьми иметь дело.  

— Да, он был достаточно резким. Но если его хорошо знать, то становится ясно: вся эта резкость не от развязности, а от понимания   сути происходящего в профессии. У него же мощная театральная школа. Сегодня актерам, у которых она есть, жить очень сложно.   Потому что   требования теперь весьма странные.   А люди, которые воспитаны на другой культуре, тут же начинают на них   реагировать. Когда это происходит один раз, можно промолчать и себе в усы улыбнуться. Но когда это повторяется десятки раз, понимаешь, что движение идет куда-то не туда. И тут   начинаются внутренние резкие взаимоотношения с сегодняшним днем. Отсюда   и та непримиримость Виктора, о которой некоторые говорят. Его чуть-чуть подзабыли. Это правда. Он сложный человек, но очень яркий.