Очереди стояли бесконечные. Но я все-таки решился. Когда мы уезжали, об этом узнал Георгий Александрович Товстоногов. Никогда не было тоже никаких конфликтов, никогда. Мэрия предлагает выкупить дом, но цифру называют такую, что я не могу даже ее озвучить. Более того, Аллочка отказывалась от фильмов, которые ей предлагали, только для того, чтобы быть рядышком с сыном, с Максимом. Но был же момент, когда вы разошлись со своим сыном Максимом. «Ксюшей я просто восхищаюсь» — Понимаю, память об Алле Балтер для вас святое. А я понял, что не имею права их обманывать. Мы ему объясняем: вот такая ситуация семейная… Он говорит: «Ну хорошо, а куда вы, в Москву? Но поднимать руку на женщину… — Он же извинился публично недавно. Вы знаете вообще, что продукты дорожают? Я уже даже говорю: ну хватит, ну сколько можно. Конечно, Любимову это не очень понравилось. Никогда не повысили друг на друга голос. — Значит, невесткой своей вы довольны? Аллочка приходит, и Гончаров ей сразу: «А кто муж?» — «Артист». — «Кто???» — «Виторган». Она не только занимается хозяйственными делами, она занимается всем. В этом смысле мы просто в панике. — Да, за Ириной вы как за каменной стеной. А в конфликты я никакие не влезал. — А на Аллу Балтер? Только я не один приеду. Он категорически возражал, чтобы мы с Аллочкой принимали участие в спектаклях Таганки. Звонил Максим: «Можно я заеду к вам? Встретил — и сразу: оставайтесь у меня. — Да, вы человек осторожный. Потому что Ира уходит с работы поздно, позже всех сотрудников. Она может быть виновата, но есть иной подход, чтобы объясниться. Она такая практичная, деловая… — Она очень деловой человек, несмотря на то, что альтистка по образованию. У меня от Гончарова осталась очень теплая память. Ну да, там же у Наташи Гундаревой в театре был муж, Немоляева с Лазаревым… И я ушел. Наверное, в моем поколении до сих пор осталось, что надо быть как-то поосторожнее. Наоборот, все, что возможно, мы отдаем. Я терпел-терпел и не выдержал: «Андрей Александрович, кто там болтает в зале?» Вдруг слышу, он орёт: «Вера, выйдите из зала!» Я не знал, спрашиваю: кто такая Вера? Как любой из нас, она может в чем-то ошибаться, безусловно, но то, что ей хочется, чтобы было лучше, — это несомненно. Это было очень болезненно, очень. А то, что было тогда, можно понять. Вы его простили? Она меня отделила от всего, сказала: пожалуйста, занимайся только своей профессией, а я уже буду делать все остальное. Более того, то, что я сегодня нахожусь в Москве, это тоже благодаря им. — Она работает очень много. Тогда я пришел к ней в гримерную и стал по этому поводу с ней разговаривать, стал успокаивать, убеждать, рассказывать, что такое Гончаров. Это я. Ну и я, конечно. Ириша взяла трубку. — Но они же все были разные… Алла Балтер замечательная… Но у нее же не было такой деловой хватки. — Безусловно, это ощущается. Сейчас все тихо, и это здорово. Мы прожили с Аллочкой более тридцати лет вместе. А что касается Ирины… Я все понимал и ничуть не обиделся, ни в коей мере. И тогда он говорит: ну ладно, хорошо. Из-за скандала с Маратом Башаровым. — Позволял, иногда бывали и слезы. А кто она?» — «Актриса». — «Актриса! — закричал Гончаров. — Нет, всё, конец. Дальше нас пригласил к себе Гончаров, в Театр Маяковского. Я хотел бы вас познакомить…» Ну и приехал… с Ксенией. И как влились в эту «банду»? — Точно! Гончаров на всех кричал на репетициях, кроме Гундаревой и Джигарханяна. Да мы и раньше-то не так активно общались, так получалось, что встречались крайне редко. Да и на меня крайне редко кто-то покушался. — Это после того, как произошел скандал в Театре Станиславского. Он ставил у нас в театре спектакль «Вестсайдская история», первый мюзикл в СССР. Молодой человек какой-то замахнулся, а я ему: «Только не по лицу». Но Ксюшей мы просто восхищаемся. — Но у Максима личная жизнь тоже изменилась. Хотя сейчас всё наоборот: столько уже вижу творческих пар, где именно она берет всё в оборот. Фотография из семейного архива

— То есть для вас это был полный сюрприз? Около часа ночи вдруг позвонил телефон. — Огромнейший камень. — А вы лично, ваш семейный бюджет? А этот поступок, который был совершен моим коллегой, еще прибавил большую боль для меня. Они прекрасно говорят, и их точка зрения на любую ситуацию для меня очень важна. — А вы, когда выпьете, каким становитесь? Он попросил, чтобы мы к нему приехали. Видите, как мне повезло с женщинами. Но должен вам сказать, что сегодня Максим разговаривает с Ириной даже больше, чем со мной, у них очень теплые взаимоотношения. Он просто внешне был таким крикливым, а по сути мудрым, добрейшим человеком. Понимаете, я прожил такое огромное количество жизней на экране и на сцене, где проявлялось всё. А она: ну как хватит, еще же не все сделано. Он очень много читает, очень много смотрит. Я даже испытываю стыд какой-то. Хотя иногда это сулит какие-то конфликты вокруг… Но, кажется, это не ваш случай. Хотя я переиграл кучу всяких мерзавцев, стрелял, сам трижды лежал в гробу в кино. Мы довольны и предыдущей женой Максима, Викторией Верберг, у которой двое детей замечательных, наших внуков. Товстоногов очень хорошо ко мне относился, и к Аллочке тоже. И написал прекрасное послание Завадскому в Театр Моссовета. Мы пошли и выпили. — Еще мягче делаюсь, расслабляюсь абсолютно. — Да, его жена — моя племянница, ее папа — мой троюродный брат, с которым мы очень дружны. В той, первой семье была привычка, были теплые отношения, но я решил уйти из семьи, потому что чувствовал, что супруга и маленькая дочь понимали, что со мной происходит. Я могу вам дать рекомендацию в любой театр». — Потому что знаю, чем это кончается. И мама, и папа, и Ксения, вот такая маленькая девочка, приходили на спектакли в Театр Ленинского комсомола. Я пришел, мы познакомились, замечательно поговорили. Она мудрый человек. Если и были какие-то конфликты, то только во время репетиций, но дома — никогда. — Но у вас же еще была и первая супруга, Тамара, дочка… — Там другая история, мы вместе еще со студенческих лет. Для нее наиважнейшим было сын, театр — это святое. — Смотрите, они вас еще сагитируют пойти на митинг! Даже если кто-то говорит, что она сама виновата, это неважно. Мы, конечно, знали, что они встречались где-то, но я даже не представлял, что они уже вместе. Потом вдруг ребята меня подзывают: посмотри там, на доске. Она была мудра, и эта мудрость сказывается до сих пор. У нас есть масса примеров. Мы ложимся спать обычно где-то в районе трех часов ночи или даже позже. Они попросили, чтобы я уехал из Ленинграда. Иногда Аллочка с Максимкой приезжали ко мне на съемки в то время, когда был отпуск в театре. Как вы приняли этот выбор Максима, как познакомились с Ксенией? Но никогда никакой агрессии. Как-то она мне в первый раз сказала: «Я была у Аллочки. Вы лично на своем бюджете, на своей жизни уже его почувствовали? Мы хорошо с ней поговорили». «Актриса!!! — Я даже предположить не мог, что Максим пойдет митинговать. Нет, всё, конец» — Потом вы очень долго не общались с дочерью… То есть такой на душе был камень всегда? — Но народ вас видел в ток-шоу и по другому поводу. Мне очень приятно смотреть на Максима и Ксюшу, очень приятно их слушать. В отличие от меня. Тогда ушли замечательные артисты: Жора Бурков, Лиза Никищихина, Вася Бочкарев… — Вы пришли на Таганку в 82-м. Больше того, Ириша бывает на кладбище у Аллы даже чаще, чем я. — Вся штука в том, что Максим обожал маму. — Вы не приукрашиваете? Нет, для меня мужчина подобного рода вне моей программы. Я очень надеюсь, что даже втайне этого не существует, потому что отношения Ирины ко всему, что она делает, искреннее, непритворное, не для того, чтобы что-то поиметь. Конечно, все идет от ее папы с мамой. Я пытался это делать, но семья моей дочки была категорически против наших встреч. Народу много, и все время в зале кто-то разговаривает. Хотя мы все-таки иногда репетировали с труппой. А как познакомился? Я тоже такой, не люблю никому навязываться. И Аллочка мне говорила, что я не должен уходить из семьи. — С нами ушел и режиссер Анатолий Васильев. Он: «Чего?» — «Только не по лицу!» Он был так ошарашен и сказал: «Пойдем выпьем». Он сначала не принял ваш брак с Ириной? Предложили Аллочку. — Но вы еще служили два года на Таганке. Мне всегда хочется, чтобы конфликтные ситуации заканчивались благополучно. Потому что дочь видела меня на экране, по телевизору, слышала по радио… И мы решили уехать. Потом мы славно работали 20 с лишним лет в Театре Маяковского, прекрасно общались с Андреем Александровичем. Я понимал, что для него непонятно: как на то место, которое занимала мама, вдруг пришла какая-то другая женщина. Меня замучили эти пары». Ира была очень терпелива, не обидчива, во всяком случае внешне. — Вся штука в том, что всеми хозяйственными делами занимается моя супруга. Уделяет колоссальнейшее внимание и моим родным, и своим. «Жена», — отвечают мне. Но Завадский был болен, и мы оказались в Театре им. Станиславского. Помню, я репетировал Беню Крика в «Закате» по Бабелю. — Только вы не назвали еще одного человека, на которого он никогда не повышал голос. Как это преодолеть, пока еще никак не можем сообразить. Мотался, как сумасшедший, по всему Союзу. Посоветовали меня. — Нет, я не намерен по этому поводу с ним общаться. Нам очень нравится их стиль общения, отношение друг к другу, к окружающим, та безусловная честность, которая есть и в том, и в другом. Не хочу сказать, что я труслив в этом смысле, но мне кажется, что надо быть разумнее, сдержаннее. Но, когда я встретил Аллочку, понял, что такое любовь. Мы оба очень любим Максима. Что вы думали о ней раньше, а сейчас, может, переменили мнение? Кроме благодарности, к нам никто не испытывает никаких других чувств. Еще и еще раз, чтобы вспомнить о ней. — Они же познакомились на митинге, на проспекте Сахарова оба выступали. Это ежедневно, еженощно. Вернее, поначалу ему нужен был мужчина-артист. — Нет, они молодцы, очень тактичны и не настаивают, что их мнение самое правильное. Фотография из семейного архива

«За Ириной я как за каменной стеной» — Сейчас в стране так называемый кризис. Поэтому временем, чтобы побыть поближе с Максимкой, был ограничен. Я мог бы окончательно разлениться, вообще ничего не делать, потому что со мной всегда находились женщины, колоссально заботившиеся о рядом сидящем, лежащем, идущем. Этот брак с Ксенией Собчак, о котором столько говорилось… — Мы с Ириной отмечаем день рождения Аллочки и день ее ухода. Внутри, конечно, она переживала, но никогда не показывала этого. — Безусловно. — С этой семьей я был очень давно знаком, еще в Ленинграде. Помню, один только раз было. — Она у вас такая реактивная, с ней, наверное, я бы не смог так посидеть, как с вами. Известен же его взрывной характер. Нас никто не увольнял, наоборот, все сожалели, что мы уходим из Театра Ленинского комсомола. Она очень близка и всегда стоит рядышком, чтобы помочь всем нашим друзьям. Когда он вернулся из-за границы после очередной своей постановки, то увидел те наши репетиции. — Доволен. Вот у Юрия Петровича Любимова было именно так. Никаких претензий в адрес своей первой семьи у меня не было. Он спрашивает: «Есть жена? Город повысил арендную плату за наш центр, а это очень болезненно. Я подхожу, смотрю: там приказ о том, что Любимов выписывает мне премию за репетиции. Мы очень тепло общались с ним до самого последнего момента. Я всегда был очень занят, снимался в трех фильмах в год и по 20 с лишним спектаклей в месяц в театре играл. Но в жизни, в быту я никогда не позволю себе поднять руку на человека. Она была всегда рядом с ним. А в обычной жизни она нежная, теплая, прекрасная… Она слушается Максима, внимательно слушает то, что он говорит, никогда его не перебивает. Это же мой коллега, к которому я относился очень тепло. — И вы понимали, что время все поставит на свои места? — Это стереотип, конечно, но обычно женщина мечтает быть за мужчиной как за каменной стеной. Вы с ней на двоих разделяли вначале почти что бедность. — Абсолютно. Максимка до сих пор похож на маму — по внутреннему содержанию. Вообще, должен вам сказать, что вы видите перед собой везучего человека, потому что рядом со мной всегда были женщины, я имею в виду жены, которые потрясающе ко мне относились. А Немоляева однажды была доведена до такого состояния Андреем Александровичем, что решила просто уйти из театра. Потом уходит из театра Татьяна Доронина, и на ее место нужна была актриса. Ну вот такая в ней есть замечательная черта — бизнесвумен. Там и провели 11 лет. Я обожал дочку.