– Чтo вaс привeлo в дрaмaтургию?

– Думaю, этo былo нeизбeжнo. У мeня вся жизнь – сплoшнaя кoмeдия. Я дaвнo xoтeлa пoпрoбoвaть писaть пьeсы, нo пoдxoдящий сюжeт дoлгo нe приxoдил в гoлoву. Нo кoгдa пришeл, сцeны из будущeгo спeктaкля стaли сaми вoзникaть пeрeд глaзaми, oстaвaлoсь тoлькo смoтрeть и зaписывaть, чтoбы пoбыстрee избaвиться oт этoгo нaвaждeния. Тaк чтo eсли вы слышитe чьи-тo гoлoсa у сeбя в гoлoвe, еще не факт, что вы шизофреник. Возможно, просто будущий драматург. Хотя одному другому не мешает…

– Первая пьеса – это невероятно ответственно и страшно в какой-то степени. Как долго подступались и кому доверили читать?

– Очень страшно, прямо мороз по коже! Не писать, конечно, а показывать. Пьесу я написала за две недели, когда была в отпуске в Черногории. С первым читателем мне повезло. Им стала искусствовед Любовь Пуликова. Она дочитала 20-страничный текст до конца и очень доброжелательно сказала что-то вроде: «в этой пьесе не хватает того, сего и этого. И финал никуда не годится». Я добавила то, сё и это и полностью переписала финал. Стало лучше. Вторым читателем была театральная журналистка Татьяна Филиппова. Она сказала, что пьеса в целом неплохая, но финал никуда не годится. Я переписала его еще раз. Точнее, два. Стало лучше. С тех пор еще несколько человек намекнули мне, что финал никуда не годится. Но было поздно.

– Название – это имя главного героя? Есть ли у него прототип?

– Как вы догадались, Холмс?! Да, это имя главного героя. Или антигероя. Он американец, живущий в Москве, так что вопрос о прототипах иногда возникает у тех, кто знает, что среди моих знакомых есть экспаты. Но на самом деле его национальность не так уж важна. Скорее, важен возраст – он из поколения, которое уже не застало мир без интернета. Мэтью – гражданин мира, у него нет корней, нет прочных привязанностей, он рассчитывает только на себя. Все время в поисках новых знакомств и связей. Я могла бы сделать его приезжим из любого российского города, но тогда получилась бы история провинциала, готового покорять столицу любой ценой. А моему персонажу все равно где жить – в Москве, Нью-Йорке или балканском захолустье, – был бы быстрый wi-fi!

– Современный юмор довольно откровенный и жесткий. Какова природа смешного в вашей истории?

– «Современный юмор» бывает разный. Как, впрочем, и несовременный. У Аристофана с Петронием юмор был – откровеннее некуда. Герои моей пьесы – обычные современные молодые люди; на мой взгляд, комический эффект возникает, когда зрители узнают в них себя и переосмысливают какие-то моменты своего прошлого, которые раньше вовсе не казались им смешными. Михаил Хохлов, в прошлом пресс-секретарь многих московских театров, прочитав эту пьесу, сказал: «Если бы это не было так грустно, это не было бы так смешно». Мне кажется, это очень точная формулировка.

Екатерина Вагнер, автор пьесы «Мэтью».

– Каким вы представляете спектакль на сцене? Кого видите в главных ролях?

– По идее, на сцене, должны стоять четыре экрана. На первые три проецируется изображение с компьютера и смартфонов главного героя (у него их два), а на четвертом идет прямая трансляция из его мозга!… На тех же экранах показываются места действия. Мне бы хотелось увидеть эту пьесу в разных театрах, в совершенно разных постановках. Главную героиню можно изобразить жертвой, а можно — женщиной, которая издевается над мужчиной, попавшим в трудную ситуацию. Елена Морозова во время онлайн-премьеры будет перевоплощаться во всех персонажей прямо на наших глазах – она могла бы сыграть любого из них. Интересную идею высказала Алиса Гребенщикова: мужчина в этой пьесе ведет себя по-женски, а женщины, наоборот, по-мужски. Поэтому главного героя могла бы играть девушка, а героинь – мужчины.

– В грядущей читке за визуализацию отвечает известная питерская видеохудожница Марина Алексеева.

– Ее работы не похожи ни на чьи другие. Это коробочки с макетами интерьеров, внутрь которых проецируются совершенно сюрреалистические мультфильмы. Для пьесы она тоже сделала рисованную анимацию. Это помогло вдохнуть жизнь в холодную цифровую реальность чатов и денежных расчетов, в которой существует герой.

– Нынешняя обстановка в мире – неплохая почва для драматурга. Задумывались о второй пьесе?

– Предсказываю: в новом сезоне нас ждет эпидемия пьес про коронавирус. И вакцины от них не будет! Вторую пьесу я уже написала прошлой осенью, так что теперь можно думать о третьей. Признаюсь, в самом начале эпидемии у меня возникла идея пьесы про вирус и изоляцию, но потом я подумала, что для театра сюжет слишком незатейливый. Решила сделать из него синопсис для фильма в жанре screenlife: это новый вид кино, когда все действие происходит на экране компьютеров и смартфонов. Опять эта цифровая реальность, никуда от нее не скроешься!