-Рeнaтa, чтo скaжeтe в пoльзу сaмoизoляции?

— Имeннo нa изoляции тaк яснo нaчинaeшь oсoзнaвaть — с кeм тeбe xoрoшo, a с кeм стoит рaсстaться. Я ужe никудa нe спeшу, и мнe кoгдa-тo в тoй мирнoй жизни тaк нe xвaтaлo xoтя бы oднoгo дня — прoстo пoбыть oднoй, пoмoлчaть , зaмeрeть. Я сeбя xoчу нaучить этoму — умeть зaмирaть, дeржaть пaузу — умeть быть нигдe. Я мeняю свoю дислoкaцию — тo нa дaчe, гдe мeня ждёт мoя дoчь Ульянa, тo в Мoсквe: в сoсeднeм пoдъeздe живeт мoя мaмa нa сaмoизoляции — пoкa этo eщё рaзрeшeнo .  

— A вaм нe кaжeтся, чтo кaрaнтин — этo eщё нe испытaниe для мнoгиx, a рeaкция нa нeгo — свoeгo рoдa кoкeтствo? Eдa eсть, всe тeбя рaзвлeкaют в oнлaйнe, a ты eщё нeдoвoлeн. Вeдь нaшe с вaми пoкoлeниe xoтя бы пo рaсскaзaм рoдитeлeй имeeт прeдстaвлeниe o реальном горе, голоде, знает что такое быть между жизнью и смерть. Чего ныть-то?  

— Мне не на что жаловаться — я всегда себе придумаю много работы. Каждый день я тренируюсь беспощадно с тренером Катей по видео, могу позволить себе   потом долго сидеть и завтракать, болтать, досмотреть   «нетленку», например, Эрнста Любича всего и Феллини (всегда есть, чему у них научиться) и читаю недочитанное. И ещё я припала к своим старым рукописям — начала их читать — местами меня они очень веселят. Так что я над ними тоже работаю. Эти перемены в мире снова расставили свои важные акценты — тексты, рукописи снова востребованы, и писатели, поэты — они нужны !

— Слушайте, а вы представляете себя при самом плохом развитии событий — остались без работы? Чем бы стали на жизнь зарабатывать?  

— Я никогда не ждала, чтобы мне предложили работу, я ее себе сама даю — и в этом смысле привыкла ни от кого не зависеть. Когда не было работы после института — я сама   написала себе монологи медсестры для фильма Киры Муратовой. Приехав к ней в Одессу на пробы, поняла, что никак не гожусь на роль в фильме, но Кире было жаль от меня отказываться.  

Я тогда сама себе написала тексты и исполнила их в картине «Увлечения». С тех пор я обрела статус артистки, и мое творческое после расширилось!

А что такое быть только сценаристом — только зависимость от режиссёров, продюсеров — какая-то подковерная жизнь, когда твои тексты могут что раз урезать или переписать! Так же быть исключительно актрисой — тоже зависимость. Кира во всех смыслах была мой главный учитель — как совмещать в себе и драматурга, и режиссера, и актрису, если надо! И ещё она научила не бояться быть смешной! Конечно, мне ее очень не хватает, моей Киры.

— А если б деньги закончились? И все затянется на неопределенный срок?

— Деньги… они, как живые, когда-то в молодости ещё кончались, и холодильник был такой временами пустой, и мне 100 долларов казались огромной суммой, на которую я покупала себе что-то модное из каких-то стоков и распродаж, еда никогда не была на первом месте! Можно же есть мало, или подруге присылали родственники много колбасы и, помню, ели   только эти бесконечные длинные батоны копчённой колбасы и ещё собаку кормили, которая прибилась на улице ко мне…

И вы, Марина, спрашиваете — если все затянется? Я уверена, что затянется и не будет уже, как прежде — все правила жизни перепишутся самым неожиданным образом. В этом смысле я жду перемен. Я даже их теперь жажду, знаете, это очень омолаживает — стоять перед пустым холодильником.

— Сейчас все высчитывают, на какой минимум можно прожить. Кто-то уверяет, что и на тысячу. Рублей, разумеется. Вы определили для себя допустимый минимум?

— Я не буду себе формулировать свой «минимум средств» — как назначить себе — так и сбудется. В этом есть логика.  

— Знаете, чем сердце успокоить от трагичных мыслей в нынешней ситуации? Ведь вашим героиням, которые у многих ассоциируются в первую очередь с вами,   в самых трагические моменты (смертельная болезнь, например) демонстрировали   равнодушие и даже небрежение   к внешнему миру и тому, что в нем творится.  

-Мне, как творческой единице, не нужно успокаивать своё сердце — я питаюсь, наоборот, переживаниями. Окончательное благополучие — смерть творчеству, во всяком случае, совсем не хочется писать ни о чем! Поэтому я иду навстречу, наоборот, не прячусь … как от гриппа, например, в детстве — я так любила вдруг заболеть, впасть в температуру, в бредовые сны.

— Но сейчас, когда ваши коллеги (режиссеры, сценаристы) думают о воплощении темы карантина (в разных видах искусства), вы пишете пьесу про театр. Одно название чего стоит — «Посмертные ранения».  

— Я знаю, что кто-то из режиссёров, авторов уже схватился за тему карантина, как за живой материал — наверно, чтобы почувствовать жизнь в таком онлайн-режиме. Я могу понять, особенно когда есть эта потребность бросится в горячую тему. Но у меня свои «горячие темы» — у меня есть свои истории, мои герои всегда отчасти в своём «внутреннем карантине» .

— Но почему именно театр? Вечная тема? Или весь мир — театр и карантин — один из его актов?

— Я пишу сейчас одновременно две пьесы — про актеров — и молодых совсем, и совсем старейшин, и у меня будут исторические броски во времени на тридцать лет туда — сюда. И смерти, и страсти, и войны всех видов — за роли, за жизни. И ещё я пишу вторую пьесу — совсем аскетичную — тоже со страстями и сегодняшнюю. Мне интересно поработать с минимум средств и с минимум актеров (это тоже задача) и ещё с минимум текста .

Когда-то я написала и поставила пьесу, где было много актеров, теперь задача поменялась — извлечь максимум из минимума. И вообще я мечтаю поработать с актерами «старой школы и закалки», где есть священные театральные правила — актёры, которые когда-то работали с великим Эфросом .

К слову, я читаю его дневники сейчас, разбор пьес, репетиций . Молодые актёры очень отличаются и даже… во многом проигрывают мастерам в смысле воспитания, даже … сценречи — многие так неразборчиво и вяло-тихо   говорят ! И так странно, что они тоже претендуют играть со сцены… Я когда-то в себе это очень преодолевала, когда попала на сцену Художественного театра на роль Раневской в «Вишневом саду» — занималась с педагогом Анной Николаевной Петровой   (весь МХТ ее знает,   она — легенда , недавно мы праздновали ее 90- летие). Все-таки я , наверное, очень требовательная,   но я так отношусь и к самой себе тоже!

— Постановку вы будете делать в театре на Малой Бронной у Константина Богомолова. Почему не в МХТ имени Чехова, где зрители давно привыкли вас видеть и в качестве автора,   режиссера и как актрису?

— Мне предложил Костя Богомолов сделать спектакль у него в театре — поэтому я ставлю именно в театре на Бронной, который он совсем недавно возглавил с таким отчаянным энтузиазмом — это всегда так вдохновляет и завораживает в людях. И я всегда работаю с теми, кто хочет работать со мной. Это должно быть взаимно, не правда ли?

Поэтому ставлю у Кости. Я как бы в театре ещё и преследую сверхцель — потом из этого сделать кино с точно выстраданным сюжетом и своими актерами, поэтому зову в постановку ещё и тех, кого знаю и люблю из прошлых своих фильмов .

— Знаю, что вы уже объявили артистов, которых занимаете в спектакле — Геннадий Сейфулин, например. Кастинг делали, или выбор на личных отношениях?

— Тех, кого когда-то нашла, зачем терять — есть вечные актёры в моей биографии. Из МХТа я уже позвала Кирилла Трубецкого — ему есть грандиозная роль на его амплуа — очень специальное и яркое. Он очень не замыленный актёр — это мне тоже важно, чтобы актёр не кочевал из одного ужасного сериала в другой. Момент сохранения себя уже давно перестали ценить, но не я. Я обожаю, когда актёр как-то себя не множит. Не   могу осуждать, когда берут любую роль — век актеров недолог — могут забыть, выкинуть из обоймы , но … Всё-таки я люблю дозированное присутствие на экранах . Иначе пропадает ценность   

Пусть будет что-то неизменное — как, например, композитор практически во всех моих работах — Земфира. Всегда подчёркиваю — с нами работает прижизненный гений, вот уж кто инок от музыки. На ее отношение к работе — можно равняться — вот уж кто требователен к себе! Про Земфиру могу писать вечно.

— Но современники не видят гениев в упор, потому что они — современники и рядом здесь и сейчас. А большое видится только на расстоянии. И, как правило, временном.

— Про ныне живущих гениев — тут тонкий лёд. Земфире я боюсь это говорить в глаза — она резко отрицательно реагирует. Но я-то отдаю себе отчёт, кто она — проводник, совокупность таких данных ей талантов: голос, поэтический дар и вообще она — хитмейкер! Но надо подчеркнуть, что она ему с такой отдачей служит и не предаёт — и это   адский труд.  

  А в МХТ им. Чехова я   обязательно что-то покажу   на рассмотрение — свою пьесу — это стоит в моих планах. Но   пока брошу все свои силы на новое на новой Бронной у Кости — там сейчас бушуют страсти, порывы, амбиции, открытые возможности — когда-то таким был единственный в своём роде Олег Павлович Табаков. Он этому учил — быть дерзким, как мальчишка, вечно молодым, даже экспериментатором! Костя в этом смысле его продолжатель — они так много сделали спектаклей вместе — что он стал его главным Учителем.   Мне так хочется видеть.

Читайте также:   Литвинова рассказала Собчак об отношениях с Земфирой