— Тема, кстати… — Конечно, кажется. С самым главным читателем (внуком Темой)

— Когда вступают в Союз журналистов, требуются рекомендации и перечень опубликованных работ. За несколько часов до смерти замечательного писателя Владимира Осиповича Богомолова говорил с ним по телефону, в самый канун Нового года. Мне и в армии повезло — попал в дивизионную газету, в которой писал обо всем — конечно, под фамилиями других рядовых и сержантов. Что ты тогда предъявилкачестве доказательств твоей "журналистскости"? Ее фотографию увидел только на поминках, чем изумил Галину Волчек. — Мир, уверен, спасет семья. Писал заметки, бегал на задания, заменял заболевших корректоров, рисовал макеты. — "Литгазету" читаю с девятого класса. Долгие годы общался с Виталием Вульфом и многое понял из разговоров с ним. — Разговор о нас в журналистике и журналистике в нас сам по себе интересен. Познакомились, когда я был еще девятиклассником. Андрея Малахова назовут, конечно. С каким настроением, планами, надеждами ты встречаешь свой юбилей? — О "Литературной газете", которой ты преданно служишь — все-таки вырывается из меня это самое "служение", — нельзя говорить мимоходом. Он посоветовал мне фамилию поэта запомнить — так я заочно узнал Юрия Полякова, под руководством которого 14 лет тружусь в "Литературной газете". Ненавижу шутку — мол, наш журналист и деньги возьмет, и правду напишет. Тем более с Колпаковым. Встречались, ходил на его спектакли, но так и не поговорили, что называется, под диктофон. — В Союзе журналистов с 1980 года. Мне в родной "Литературке" не стыдно быть патриотом и русским. По-моему, рецензии сейчас интересны лишь завлитам, представителям этой умирающей профессии. Горжусь, что немало времени уговаривал Полякова стать главным. В свое время "Новая газета", которая не очень нас любит, мы, правда, тоже отвечаемей взаимностью, написала в подзаголовке такие слова "Если из русского алфавита убрать две буквы "ЛГ", он будет неполный". С артистом Божьей милостью, не чужим для тебя Андреем Паниным познакомились в Ницце. С пользой для молодежи хотя бы — ведь ты преподаешь журналистику, насколько я знаю? Сейчас, правда, домой с книгами уже не пускают… Году в 78-м капитан Щепетков, приехавший к нам в Мукачево из Германии, поведал о недавно отслужившем парне, который писал вполне приличные стихи. Но все реже завидую коллегам. Приняли, скорей всего, за возраст тогдашний. Служение? — "Пишущие" об искусстве, культуре — это вообще-то был и есть штучный товар. Знаешь, как я расшифровываю "ЛГ" — лучшая, любимая и легендарная газета. Хотя материалы — особенно интервью с артистами — удавались. Вел самостоятельно страницу "Ровесник" — тогда подобные выпуски были во всех молодежках. Это слово может характеризовать нашу с тобой профессию? Поговорить о мэтрах, мастерах слова, гениях жанра, снимка, заголовка? И ведь было чем отчитаться. Подумалось, что я совсем редко бываю в Доме журналиста. Так вот во времена легендарного главного редактора Чаковского, которому газета несколько лет назад открыла мемориальную доску на Тверской, меры по острым публикациям принимались иногда в день выхода газеты. Что это для тебя, эти две буквы "ЛГ"? Собственно, школа в привычном смысле слова тогда и закончилась. С удовольствием бы написал о концертах Михаила Плетнёва, но объяснить словами, как он играет, не могу. Очень может быть. В театр хожу, в зале Чайковского и консерватории бываю. P.S. Понятие «приличный человек» часто не рифмуется с нашей профессией. Он заядлый библиофил и мне привил эту страсть. Значит, профессия жива. Увы. В следующем году отметим, надеюсь, сорокалетие нашей с Ириной свадьбы… А теперь пиши — не пиши… У нас в редакции это сталотеперь тостом. И себе. Его не хватает, никто теперь не бросится на защиту искусства, как он. Хотя газета была в тяжелом финансовом положении. Когда была в газетах рубрика "Отчитайся, строка!". Ведь если бы ко мне много лет назад отнеслись равнодушно, скорее всего, я бы не имел сегодня чести отвечать на твои вопросы, дорогой Сережа. А так вот сидим, как два аксакала, про внуков друг у друга выспрашиваем. Как говорила героиня Алисы Фрейндлих в одном из рязановских фильмов: "Делом нужно заниматься серьезно или не заниматься им вообще". Или все-таки был? А ведь было время — вся страна знала и Василия Пескова, и Анатолиев Рубинова и Аграновского. В заголовок я вынес слова из стихотворения Александра Аронова «Прощание с газетой». Сколько лет ты отдал журналистике, как шел к журналистике, словом — страна должна знать своего героя. О работе в ней никогда и не думал, да это было невозможно. Я благодарен всем своим журналистским начальникам, они многому научили в профессии и жизни: Валерию Возбранному в тульской молодежке, лучшему главному "Вечерней Москвы" Александру Лисину, Владимиру Соколову, с которого начиналась два десятилетия назад очень неплохая газета "Век". Андрей Миронов, Костолевский, Терехова, Янковский, Талызина, Вицин — правда, неплохая компания? Чтобы не смущать собеседников, матерящих журналюг. Утром автора "Момента истины" не стало. Жизнь удалась. Тебе не кажется? Но отношение к российским медиа сегодня, к российским журналистам, мягко сказать, неоднозначное. Предъявите документы, Леонид Васильевич! Увы — за некоторых коллег стыдно бывает, да и не каждому руку подашь, встретив в Домжуре. А упор в материалах на сенсационные подробности личной жизни — прости господи — нынешних звёзд. Конечно, и о них рассказываю студентам — дай Бог, может, хоть фамилии запомнят. Несколько лет назад удивил Пашу Гутионтова, процитировал почти дословно его заметку из семидесятых… Дети выросли. И как говорили коммунисты, чертовски хочется работать. Спасибо, коллеги! В редакции ко мне относились более чем хорошо, учили уму-разуму, книги нужные давали. Хотя они, может, всем пришедшим туда впервые так говорят. На фото: Леонид Колпаков

— Юбилей, как ни поверни, повод складывания, вычитания, и, по возможности, умножения. — Мысль, конечно, правильная, но звучит — извини, старик, пафосно. Брюзжать не хочется, но если мы с тобой сейчас выйдем на улицу и проведем опрос — каких журналистов вы знаете и любите, ответов много не будет. В творческих поисках (с Юрием Поляковы

— Мне почему-то вспомнилось слово "служение". Любил и люблю Андрея Вознесенского, все его публикации в "ЛГ"последнего времени шли через меня, общаюсь с Юнной Мориц и Ларисой Васильевой, Андрей Дементьев стихи посвятил мне, что лестно. По служебной необходимости знаком почти со всеми заметными писателями, некоторые даже книги дарят с автографами. И когда вижу на пресс-конференции главы государства ряженых и подобострастных, согласно кивающих на любое слово президента нашего, грустнею. Или его уже ничто не спасет? Мне кажется, они многое объясняют в нашей журналистской истории.(«Прости меня, моя газета,/За то, что так сжились с тобой/За то, что так была задета,/И поднята, и смята где-то/Моя судьба твоей судьбой»). Я серьезно абсолютно. Теперь уж и не поговорим… Я говорю своим студентам — у меня жизнь не совсем удалась, потому что каждый день хожу на работу. На мой взгляд, журналистика все больше братается с пиаром и политехнологиями. Он согласился на интервью — до этого несколько раз бывал у него в гостях, уговаривал. — Так все-таки "красота спасет мир"? Мы говорили исключительно по телефону, но это не мешало нам прекрасно общаться. Внук и две внучки подрастают стремительно. У кого, собственно, учимся… Может быть, упростить партию, как говорят шахматисты? К сожалению, общение порой заставляет откладывать работу. Недавно студенты вычитали в Интернете про мои награды — Пушкинскую медаль, две премии — Москвы и Правительства России. А взял меня туда бывший главред "МК" Аркадий Удальцов, тогда возглавлявший "ЛГ". У меня бывали ситуации, когда, на вопрос где работаю, приходилось лукаво отвечать — в медиабизнесе. — Как говорит Елена Ямпольская, газета "Культура" — это совсем не то, о чем вы подумали. Наверное, это лишнее подтверждение "журналистскости". На них почему-то это произвело впечатление. Все они мэтры. Но когда пригласили, не раздумывал. Ничего против этих сфер деятельности не имею. Довелось готовить в разное время материалы Анатолия Рубинова и Ярослава Голованова, только что ушедшего от нас Алексея Пьянова и легендарного Аркадия Ваксберга, работал с Анатолием Друзенко и Львом Гущиным (тоже экс-редактором "МК"). Недавно делал с ней большое интервью, говорили как раз о том, что профессия театрального критика нынче совсем хиреет, на слуху почти нет ни одной фамилии. Пусть это будет непременно. Надеюсь, это не потому, что вот уже 12 лет моим соседом сверху является ваш Алексей Меринов, художник, любитель музыки и крайне гостеприимный человек. Предлагаю оглянуться и вспомнить тех, кто за тебя, Леонид Васильевич, когда-то поручился. Тогда, кстати, начал читать "Московский комсомолец", в котором полосу "Сверстник" делали Александр Аронов, Александр Ригин, Павел Гутионтов, Юрий Щекочихин. Моя студентка однажды замечательно прореагировала на фамилию последнего — ведь даже улица Грановского есть. Обозри это поле, что на нем сейчас происходит? Тем более, что ты и сам из этих "штучных"… Хотелось бы посмотреть, что из них получится. Но когда вижу коллег, что-то там активно обсуждающих, вспоминаю — так всегда и было. Я люблю листать пожелтевшие подшивки и в нашей литгазетовской библиотеке часто это делаю. И это все родная газета. Вжимаюсь в кресло и цепенею… Награды нашли героев

— Ну вот и ты в пафос… Я после уроков спешил в редакцию, где стал практически сыном полка. А один из рекомендателей — старинный друг Володя Поляков, издатель потрясающих детских журналов в «АиФ». Дай Бог здоровья родным, близким, любимым. Я эти долги отдаю и поныне -никогда не отказываю нынешним девочкам-мальчикам в консультациях, если они вдруг забредают к нам в "Литгазету", помогаю с публикациями-рекомендациями. Благодарен "МК" за внимание ко мне. "ЛГ " не может сравниться с "МК" по тиражу, но в ХXI веке газету, которая пишет о книгах и культуре, читают не только старые наши подписчики. Еще один мой театральный персонаж — легендарный завлит "Современника" — Ляля Котова, Елизавета Исаковна. В пенсионном фонде на днях меня назвали молодым человеком, что порадовало. Юрий Поляков за годы своего редакторства сделал вместе с нами издание , которое имеет свою точку зрения, и мы точку эту высказываем. С невероятным воодушевлением показывал второкурсникам Университета культуры шапку любимого "МК" — "Уроды!", она произвела на меня сильное впечатление. Меня по-другому учили… В Нью-Йоркском университете увидел нашу подшивку, открыл вторую страницу, увидел свою фамилию и пошел пить виски. Если это служение… — Первая запись в моей трудовой книжке сделана 43 года назад в тульской газете "Молодой коммунар", куда я пришел девятиклассником.