В гoрoдe, рaспoлoжeннoм нa южнoй грaницe Лoмбaрдии, прoживaeт пoрядкa 73 000 чeлoвeк. Eщe в фeврaлe oн стaл эпицeнтрoм вирусa, кoгдa в Eврoпe прoизoшлa пeрвaя вспышкa бoлeзни. Пo oфициaльным дaнным, в oднoй тoлькo Крeмoнe oбнaружeнo 6600 случaeв зaрaжeния, a 1000 житeлeй ужe скoнчaлись oт COVID-19. Пaндeмия дaвит нa экoнoмику, a знaчит, угрoжaeт глaвнoму дoстoянию гoрoдa — скрипичнoму мaстeрству. Издревле оно было историческим двигателем промышленности Кремоны и сделало ее мастерские знаменитыми во всем мире. Но сейчас город интересен еще и в другом контексте. Это микрокосмическое отражение того, как пандемия угрожает культуре в целом.

Смычковые струнные инструменты изготавливаются здесь с XVI века. Именно Кремона — родина Антонио Страдивари, возможно, величайшего скрипичного мастера в истории. Хотя его мастерская была разрушена в 1934 году, каждый уголок города продолжает говорить о национальном достоянии. Школы, отели, спортивные центры, рестораны и кафе названы в честь Страдивари, который за всю свою жизнь создал 960 скрипок. Однако теперь его наследие борется за выживание.

Кремонское скрипичное производство входит в список культурного наследия ЮНЕСКО. Его мастера вручную создают каждый инструмент, используя более 70 кусков дерева без каких-либо промышленных материалов. А централизованность ремесла привлекает сюда и зарубежных мастеров, более известных как лютьеры.

Уроженец Аргентины Пабло Фариас окончил Международную школу скрипичного мастерства в Кремоне и входит в число 160 лютьеров, живущих и работающих в городке. В своих небольших мастерских из необработанных досок клена и ели они производят музыкальные инструменты стоимостью в тысячи евро. «Цены варьируются в зависимости от имени мастера и рынка, на котором они продаются. В среднем, это около 10 000 евро, но некоторые доходят до 20 000», — говорит Стефано Трабукки, открывший здесь свою мастерскую в 1992 году.

Согласно последним данным Всемирного банка, ежегодный экспорт Италии смычковых струнных инструментов составляет 6,6 миллиона долларов, в основном в Японию (2,2 млн), Соединенные Штаты (709 600), Гонконг (645 000) и Китай (286 800). Одна только Кремона заполняет около 80% рынка. Мастера принимают заказы от двух категорий клиентов: частных лиц и дилеров, которые обычно перепродают их в своих магазинах в два раза дороже консерваториям и музыкантам по всему миру.

Скрипка, изготовленная в Кремоне, может быть либо «Страдивари», вдохновленная дизайном Антонио Страдивари, либо «Гварнери дель Джезу», соперника великого мастера — Джузеппе Гварнери. В обоих случаях процесс занимает не менее шести недель. В результате большинство индивидуальных мастеров обычно делают не более 10 скрипок в год.

С тех пор как пандемия закрыла некоторые магазины, многие дилеры заморозили или даже отменили свои заказы. «Коронавирус вынудил меня отложить работу. А если заказ не выполнен, то лютье не платят за сделанную им скрипку», — говорит Пабло. У Фариаса нет служащих. «Обычно я работаю над инструментом от двух до трех месяцев. Аннулирование заказа лишает меня денег. Во время блокады лютьерам даже не разрешалось посещать свои мастерские и работать за закрытыми ставнями. Это несправедливо, ведь мы там абсолютно одни», — говорит он.

Сейчас, в середине июля, в городе все еще пусто, хотя ограничения сняты уже 2 месяца. Кремонские лютьеры пытаются поднять дело, которое почти уничтожил коронавирус. Но тут есть и другая проблема — перенасыщение рынка. На заре 1990-х годов в городе было около 60 мастеров. Сейчас их почти в три раза больше. «Скрипка живет более 200 лет. Иногда дольше. Поэтому рынок насыщается довольно быстро», — говорит Джорджио Грисалес, уроженец Колумбии и президент городского Консорциума скрипичных производителей «Антонио Страдивари».

Коронавирус усугубил и без того специфичное положение мастеров. Классическая музыка оказалась в числе наиболее пострадавших от COVID-19. Концерты отменяются, музыканты увольняются, доходы падают. В новых инструментах не просто нет надобности, их даже перестают экспортировать в крупные магазины.

«Музыканты — наши конечные пользователи. И в данный момент они находятся в глубокой тине. За последние несколько лет я продал четыре своих инструмента музыкантам симфонического оркестра NHK, крупнейшего оркестра в Японии. А сейчас он теряет миллионы иен. Что уж говорить про нас?» — говорит Симеоне Морасси, владелец одной из старейших мастерских в городе.

Если спрос на инструменты упадет, а это произойдет из-за продолжающегося кризиса, Кремона может опустеть. «Десятки мастерских уже закрылись. И это не предел», — говорит Стефано Трабукки. На столе его мастерской лежит недоделанная скрипка. Когда-нибудь она заиграет, но не сегодня. Сегодня в переулках Кремоны не играет музыка.