Дa, тут зaдaчкa нe из лeгкиx. Мoжнo ли, к примeру, считaть пoрнo бoлee чeм сoрoкaминутную вoзню двуx двoрникoв (рoли игрaют нeпрoфeссиoнaльныe aртисты), кoтoрыe, дoвeдя сeбя дo нeпoтрeбнoгo сoстoяния, нaчинaют дoмoгaться друг другa? Нaпoмним, чтo в «Дaу» крoмe oднoй прoфeссиoнaльнoй aктрисы дa имeнитoгo тeaтрaльнoгo рeжиссeрa Aнaтoлия Вaсильeвa учaствуют исключитeльнo люди, не имеющие никакого отношения к актерскому делу. Так вот, между этими дворниками ничего «такого» не происходит, кроме того, что это пьяное дурачье — шебуршатся в подсобке и к тому же являются натуралами, а не какими-нибудь там секс-меньшинствами: просто нашло затмение, как говорится, меньше пить надо. Так что экспертам предстоит решить задачку не из самых легких. С прочей «запрещенкой» — сцена изнасилования в КГБ — будет та же канитель.

Кадр из фильма.

Сам режиссер Хржановский комментариев не дает, предпочитает хранить молчание в далеком Туманном Альбионе, где живет. Но мы дозвонились официальному представителю кинопроекта «Дау» в России Дарье Виолиной, и вот что она сказала:

— Позиция и авторов фильма, и их адвокатов сводится к тому, что нам видятся необоснованными обвинения в «пропаганде порнографии». Из десяти фильмов шесть имеют разрешение, а четыре — нет. Но дело в том, что все части представляют собой единое художественное целое: у них есть сквозной сюжет, герои, стилистика общая. В иске указано, что компания против того, что некая комиссия, которая соберется в Министерстве культуры, будет решать, какую часть зрителям показывать, а какую нет. Это все равно, как могло бы быть при прослушивании симфонии, когда первую и третью часть запретят, а вторую и четвертую разрешат.

— Ваша аргументация на обвинение в порнографическом характере сцен?

— Никакой порнографии и уж тем более ее пропаганды в фильме нет. Есть откровенные сцены, и тут вопрос трактовки законодательства. Более того, в фильме откровенные сцены обоснованны, оправданны. В них нет секса ради секса, и уж тем более нет призывов подражать им — мол, «делай, как у нас». Могу сказать, что и в шести фильмах, разрешенных к прокату, тоже есть откровенные сцены. Прокатное удостоверение фильм уже получил во Франции, в Англии, в Германии, естественно, с возрастным ограничением. Мы же не просим поставить на афише 6+.

— А почему несколько месяцев вы это не афишировали, ведь отказ на получение прокатного удостоверения вами получен 19 ноября прошлого года. С чем связано ваше молчание и бездействие?

— Официальный ответ из Министерства культуры мы получили 27 декабря из Департамента кино, который в то время возглавляла Ольга Любимова, нынешний министр культуры. И в нем четко нам было сказано, что в случае несогласия мы можем оспаривать наши права в суде. Что мы и сделали — обратились в Арбитражный суд.

— Есть ли надежда у вас получить удостоверение на четыре части и показать фильм в России? В этом случае на какой площадке в Москве мог бы состояться показ «Дау»? И готов ли Хржановский в случае отказа продемонстрировать только шесть разрешенных?

— О какой-либо надежде сейчас говорить трудно. Предложений по площадкам в Москве очень много (от кинотеатров до разных пространств), но надо отдавать себе отчет в том, что такого пространства, как в Париже, здесь быть не может. Это связано с огромными финансовыми затратами. А что касается проката шести разрешенных частей, то Илья Хржановский, несмотря на то, что очень хочет показать свою работу российскому зрителю, без четырех не будет ее демонстрировать.

Так или иначе, но замутили дело «Дау» в самое время — накануне берлинской премьеры. Информация о том, что в России идут судебные разборки, будет размещена теперь во всех мировых изданиях, и «Дау» получит дополнительные бонусы, возбудит интерес кинематографической общественности и, конечно, западной публики. Ну, а нашей, судя по всему, предстоит доверяться не собственным впечатлениям, а пребывать в полном неведении — что же это за такой «Дау», оказавшийся яблоком раздора?