Ктo-тo считaeт, чтo нaдo бoльшe зaнимaться спoртoм. Ктo-тo — чтo читaть и смoтрeть фильмы. Выйдeм нa свeт Бoжий нaчитaнными кинoмaнaми в прeкрaснoй физичeскoй фoрмe! Oсoбo прeкрaснoдушнo нaстрoeнныe прoрoчeствуют o тoм, чтo пoслe oкoнчaния кaрaнтинa мы, вырвaвшись нa свoбoду, кинeмся друг кo другу с рaспрoстeртыми oбъятиями, стaнeм oбщaться, нaслaждaться кинo, тeaтрaми, музeями и библиoтeкaми. Мнoгиe пoвeрили, чтo этo врeмя — вoлшeбнoe, чтo oнo дoлжнo чтo-тo принципиaльнo измeнить в нaшeй жизни.

Нo жизнь мeняeт нe вирус. Нe прирoдныe кaтaклизмы и стиxийныe бeдствия. Ee мeняeм мы сaми, eсли тoлькo зaxoтим. Кaтaклизмы и бeдствия нaс к этoму лишь пoдтaлкивaют. Да и то: в любых экстремальных ситуациях у нас всегда остается выбор — предпринимать усилия, чтобы остаться человеком, или упроститься до уровня инстинктов.

Могу предположить, откуда взялась эта вера в силу самоизоляции: уж слишком непривычные ощущения вызывает эта наша новая, замедленная жизнь в вынужденном затворе. Мне кажется, что не стоит особо уповать на волшебство: кто раньше читал — тот и сейчас будет читать, кто «качался» — тот останется фанатом «железа». Нам говорят: как же хорошо, у нас появилось больше времени для того, чтобы побыть со своими близкими. Ну послушайте: кто не ценил семью в «довирусную» эру, тот не станет примерным семьянином за пару-тройку недель самоизоляции. И — бьюсь об заклад: добрая половина супругов уже мечтают о самоизоляции не только от внешнего мира, но и от своих «половинок».

А процент «обращенных» — тех, кто, условно говоря, поднялся на новую ступень, повысив свой статус со зрителя “Comedy” хотя бы до виртуального посетителя Эрмитажа, — будет слишком мал, чтобы можно было всерьез говорить об этом.

История подсказывает, что, к сожалению, второй вариант более распространен. И сегодня, боюсь, многие выберут именно его. Но все же мне кажется, что обстоятельства, в которых мы оказались, настолько непривычные и странные, что даже самые успокоившиеся умы сегодня начинают понимать, что та система координат, в которой мы существовали последние несколько десятков лет, слегка неточна, как минимум.

Простой пример: кто сегодня первым принимает решения по проблеме коронавируса: президент, премьер-министр, может быть, министр здравоохранения? Оказалось, первым, главным и, возможно, единственным человеком, который сегодня принимает важнейшие решения, буквально на уровне «жить-умирать», сегодня стал простой врач. Вот от кого по-настоящему зависит сегодня наше с вами будущее. Вот кто спасает нас от заразы, кто сохраняет нам сегодня здоровье, в том числе и здоровье психическое — потому как ситуация накалена, и нервы у людей рвутся прямо на глазах, с треском.

Нас пугают: впереди экономический кризис. Причем говорят нам об этом люди, которые вроде бы предназначены для того, чтобы с кризисами справляться, — политики. Они долго убеждали нас, что никто, кроме них, не способен разрешать серьезные проблемы в глобальных масштабах. Кого-то убедили, кого-то нет, но — вот, глобальные проблемы возникли, и у этих людей нет для нас ничего, кроме констатации очевидного! И теперь они появляются в телевизоре со скорбным выражением лица и предупреждают нас: готовьтесь. Причем количество этих скорбящих в прямом эфире официальных персон, еще вчера олицетворявших стабильность и уверенность в завтрашнем дне, резко пошло на убыль. Попрятались?

Перенося ситуацию на привычное поле: это все равно что театральные деятели возьмут и скажут — театральное дело загибается! Мы не справляемся, мы ничего не можем придумать, не умеем работать!

Ладно — политики. Обратите внимание: сегодня о глобальных экономических вопросах не рассуждает никто из числа тех, кому, казалось бы, положено «по должности» — нефтяных или газовых топ-менеджеров. Они же у нас самые эффективные вроде? Никто из них не пытается разобраться в причинах кризиса, сформулировать возможные следствия, искать пути выхода — я уже не говорю о более высоких, философских обобщениях. Эти обобщениям неоткуда взяться: эти люди не теоретики, не философы от индустрии, они сидели «на хозяйстве», и им «прилипало» просто за то, что они более-менее исправно исполняли свои обязанности завхозов. Причем, даже официально, «прилипало» ой как немало. Врачам в Коммунарке такие суммы и не снились.

Хотя никакой менеджер из «Газпрома» не изобретет вакцину от вируса.

Вирус, конечно, отступит. И нам придется выйти из затвора, вернуться к более привычной жизни. Кто будет исцелять растрепанные кризисом нервы, спасать полуразрушенные жизни — политики, топ-менеджеры? Или, может быть, те журналисты, которые вещали сначала про Украину, а потом про коронавирус — с одной и той же не меняющейся агрессивно-пугающей интонацией, с неизменным пафосом в сочетании с такой же неизменной некомпетентностью? Кто напомнит людям о смысле жизни, расскажет о красоте мира и человека, простите за высокий штиль?

Когда вирус уйдет, врачей на передовой сменят люди культуры. У нас, похоже, этого не понимают. О культуре сегодня не произносится ни слова. Впрочем, и раньше было примерно так же. Помню, как наш предыдущий премьер как-то заявил: кто хочет заработать — идите в бизнес. Не в медицину, не в образование или культуру. Официально, для тупых: лечить и учить людей, создавать произведения искусства — для чудил, готовых трудиться за копейки.

К чему я это все говорю? Мне кажется, что сегодняшнее странное время — все-таки подарок, а не пропажа. Это время нам подарили не в последнюю очередь для того, чтобы мы пришли в себя. И поняли, что трудиться — хорошо, а создавать видимость труда, пусть даже сидя в очень солидном кабинете, — плохо. Что уважения достоин не тот, кто «заработал» миллиард (мое личное мнение — заработать такие деньги просто невозможно, и подаренная Остапом Бендером господину Корейко книга «Капиталистические акулы. Биография американских миллионеров» с подчеркнутой синим карандашом цитатой «Все крупные современные состояния нажиты самым бесчестным путем» абсолютно права), а тот, кто создает, производит, делает. И уважение к человеку труда — не просто ушедший в историю советский лозунг, а неплохой такой ориентир для нормального, здорового общества.

Конечно, очень интересно, каким будет мир после Паузы. Я думаю, что культурная жизнь сменит формат. Например, кино имеет все шансы так и остаться онлайн-развлечением: за недели карантина многие поймут, что лучше посмотреть хорошее кино дома за бокалом вина, чем идти в шумный ТРЦ. Зачем? За запахом попкорна?

У театра больше шансов. Даже если мир рухнет, останутся те, кто даже на развалинах примется рассказывать истории и представлять их в лицах. Кто будет поскальзываться на банановой кожуре, шутить и рыдать, и так далее, по восходящей — к новым высотам. И снова будет возникать магия живого, мгновенного, здесь-и-сейчас творчества, от души — к душе. Мы в театре «Модерн» очень ждем встречи с нашим зрителем. Мы откроемся премьерой, спектаклем «Человек с глазами Моцарта». Открытие, премьера, долгожданная встреча со зрителями — полное ощущение, будто мы начинаем новый сезон. Только весной. Странный все-таки выдался год.

Кино, правда, пока заставляет помнить о себе: все происходящее вокруг неумолимо напоминает сценарий сразу всех голливудских постапокалиптических фильмов-катастроф. Для полноты картины не хватает только инопланетян. Давайте разбираться сами, не дожидаясь их прибытия.

Читайте также:   Ненависть нации: жители регионов требуют от коронавирусных москвичей убираться домой