С сaмoгo утрa Трoeкурoвскoe клaдбищe, гдe сoстoялись прoщaниe и пoxoрoны с писaтeлeм Эдуaрдoм Лимoнoвым, блoкирoвaнo для журнaлистoв. Впрoчeм, судя пo кoличeству кaмeр, интeрeс к нeму нe oчeнь-тo бoльшoй — у вxoдa в тoлпe мoжнo видeть нe бoльшe oднoй кaмeры и трex фoтoгрaфoв.

Всex пришeдшиx oттeсняют мoлoдыe стoрoнники Лимoнoвa — лидeрa нaцбoлoв. Иx мoжнo oтличить срaзу пo чeрнoй oдeждe и пoвязкe нa рукaвe с изoбрaжeниeм лимoнки. Жeсткo прeдупрeждaют: «Нe снимaть!» Oтсeкaют всex бeз разбора — добросовестно исполняют волю покойного, пожелавшего не видеть на своих похоронах посторонних.

Интересное наблюдение: полицейский, не скрывая, явно был на стороне нацболов, также жестко обращался со всеми, кто пытался проникнуть на территорию кладбища и сказать последнее «прости» Эдуарду Лимонову — человеку, писателю, несгибаемому борцу за свои убеждения.

фото: Геннадий Черкасов

А вот, что нам рассказал друг Лимонова, главный редактор «Учительской газеты» Арслан Хасавов.

— Где-то человек триста пришло проститься — близкие друзья, товарищи, соратники, коллеги, журналисты, те, с кем он дружил и общался в разные годы своей жизни. Также были его экс-супруга Екатерина Волкова и сын Богдан.

— Что говорили?

— Речей было немного. Еще изначально обговорили, что не нужно пафосных выступлений, потому что Эдуард Вениаминович сам этого не любил и вряд ли бы приветствовал. Те, кто решили высказаться, говорили в общем об одном и том же — как сильно Лимонов повлиял на их жизнь. Причем это люди разных поколений, социального статуса, но он повлиял на них как друг, учитель, образец для подражания. Некоторые соратники называли его отцом, дедом. Общим было еще и то, что о нем говорили как об ориентире, компасе, который помогает спастись в этом бурлящем потоке жизни. Мы все чувствуем растерянность, что этого ориентира больше нет. Но он оставил наследие, на которое можно опираться.

— Много ли было писателей?

— Не так много. Я видел Сергея Шаргунова, он был достаточно близок с Эдуардом Вениаминовичем, еще один близкий друг — адвокат Сергей Беляк. Видел рэпера Хаски, который участвовал в одном проекте вместе с Эдуардом Вениаминовичем. Но речей он не произносил.

— В связи с ограничением массовых мероприятий чувствовали какие-то особые меры безопасности?

— Нет, не чувствовалось. Из присутствующих не видел ни одного человека в маске. Мы не боялись здороваться за руку, обниматься и поддерживать друг друга.

Писатель Сергей Шаргунов: «Лимонов — отец армий одиночек»

В последнюю встречу он сказал с хрипловатым смехом:

— Уезжаю в Индию!

Я позвонил ему за несколько дней до смерти, потому что он вопреки обыкновению не отвечал на почту, и я не знал, что он в больнице.

Он не сразу подошел, гудки мне показались длиннее обычного, было плохо слышно, голос был плохо различим.

— Вы в Индии? — прокричал я.

И мне так услышалось, что он подтвердил.

«В Индию Духа купить билет…», — помните, у Гумилева?

Хоронили сочинителя

Хороша была весна

Пришла девочка в калошках

очень плакала она

Это из его раннего…

Впереди и май и майское

впереди на сколько лет?

а его уж дело райское

там зимы и вовсе нет

После каждой его книги всегда было сложно что-то еще читать. Все казалось ненастоящим. Не сомневаюсь: к книгам Эдуарда Вениаминовича, а их десятки, будут обращаться снова и снова.

Автор изысканных стихов. Автор невероятной прозы. Мыслитель и провидец, придумавший лозунги, идеи, мечты и для государства, и для оппозиции. Блестящий полемист. Воин, предводитель огромной всероссийской дружины. Эстет в смокинге и с бокалом шампанского, окруженный лучшими женщинами, и он же — аскет, дервиш-бедняк, не имевший в собственности вообще ничего. Великий посторонний, который навсегда остался неудобным, непонятным, раздражающим.

Поколение, да и не одно, вышло из его солдатской шинели. Лимонов — отец армий одиночек. Он сохранил в себе в избытке и детское, и юношеское, и оттого его так любят и будут любить молодые.

С Эдуардом странно связана вся моя жизнь. Свою первую литературную премию, полученную в 21 год, я посвятил ему, отдав всю на его адвокатов. В сущности, так начался мой путь в литературе.

Лимонов всегда был за Родину и за свободу, и если это понять, то мнимые противоречия отступают, и история его сражений становится ясной, целостной, последовательной. А еще он верил в мистику судьбы.

Мне недавно прислали видео: автозак с номером 2020, на котором его увозят после очередной акции…

Он бежал от всего скучного и банального. Аристократ духа, он не терялся, попадая на любую почву, и почва его поддерживала (хотя оставался верен русской почве). Он легко и вольно чувствовал себя в любой обстановке — на рабочей окраине Харькова, в богемных кружках советской Москвы, в Нью-Йорке, в Париже, в воюющей Сербии, в окопах Приднестровья, на баррикадах, в тюрьмах, на светских раутах — потому что никогда не был привязан к вещам.

фото: Геннадий Черкасов

Кстати, неприязненное отношение к Лимонову — безошибочный показатель мещанства и мертвости. И в политике, и в литературе. Лимоновский природный дар — точность и свежесть пойманных слов, образов, ритма. Он писал быстро и набело. Он выдавал тексты без воды, чистый спирт. Доказал, что написанное слово еще может сводить с ума. Не просто имел свой голос, он поменял отечественную литературу — лексика, темы, стиль. Внес в нее живой разговорный язык улиц. Настоящая революция. Таких, как он, никогда не было и не будет. Самый смелый и самый свободный. И предельно честный. Как он сам говорил, «патологически честный».